Всентябре исполнилось 155 лет со дня рождения ИннокентияАнненского."Великий аутсайдер"– такназвала я свой первый вечер цикла "Поэзии серебряные струны",посвящённый ему. Но дело не только в круглой дате. Лично для меня встихах Анненского – невероятная близость переживаний, котораямногое объясняет мне во мне самой. Поэт, который тебе близок по духу– это как бы твой двойник, через которого ты познаёшь свойсобственный мир. Надеюсь, что смогу рассказать о нём так, что онстанет близок и многим из тех, кто придёт 30 октября в большой залСаратовской областной универсальной научной библиотеки.

Блестящийпредставитель Серебряного века, "последний из царскосельскихлебедей", как назвал его Н.Гумилёв, Анненский был и остаётсятрагической фигурой в русской поэзии: не получил признания и славы всвоём времени, не был понят и узнан при жизни. "Атот, кого учителем считаю,/ как тень прошёл и тени не оставил..."– сказалао нём Ахматова. Однако в этом поэте, далеко опередившим своихсовременников, уже угадывались будущие интонации Блока, Хлебникова,Маяковского, Пастернака. Владимир Корнилов писал об Анненском:

Пастернак, Маяковский, Ахматова

от стиха его шли и шалели,

от стиха его, скрытно-богатого,

как прозаики от "Шинели".

Этим в какой-то степеникомпенсировалась непризнанность Анненского при жизни – реваншемгрядущих голосов в поэзии, в которых звучали его интонации, его ноты.

Филолог-эллинист поспециальности, педагог по профессии, директор гимназии, член учёногокомитета Министерства просвещения, чиновник, загруженный канцелярскойработой, – наедине с собой он был поэтом.

Но в праздности моей рассыпанымгновенья,

когда мучительны душеприкосновенья,

и я дрожу средь вас, дрожу засвой покой,

как спичку на ветру загородиврукой...

Пусть это только миг... В тотмиг меня не трогай.

Я ощупью иду тогда своейдорогой.

Гимназисты обожали его (срединих были Николай Гумилёв, художник Юрий Анненков). Курсисткивосторженно переписывали в тетрадки стихи своего учителя:

Ещё не царствует река,

но синий лёд она уж топит.

Ещё не тают облака,

но снежный кубок солнцем допит.

Через притворенную дверь

ты сердце шелестом тревожишь.

Ещё не любишь ты, но верь:

не полюбить уже не можешь.

Иннокентий Анненский считаетсяпредставителем символизма в поэзии, но он был необычным символистом.Может быть, даже не вполне им был. Он не вмещался в русло этоготечения. Поэзия Анненского при всей её интеллектуальной сложности иаллегоричности никогда не страдала невнятицей, оторванностью отжизненных реалий, чем грешат многие символисты. Символисты жилинапоказ, творили биографию, легенду своей жизни на глазах публики,"выдумывали себя". А Анненский был подлинным, и в стихах, ив жизни. Тогда это было немодным. И ещё он отличался от них тем, чтоникогда не считал себя пупом земли, центром вселенной, и обида куклыбыла для него жалчей его собственной.

Эта тема кажется мне главной вего поэзии: жалость к людям. Она проявляется у Анненского не прямо, акак-то стыдливо, опосредованно, через жалость и сочувствие к вещи: ккукле, ради забавы брошенной в струю водопада, старой шарманке, "чтоникак не смелет злых обид", выдыхающемуся воздушному шарику("всёещё он тянет нитку и никак не кончит пытку"). Мы открываем в егостихах "вещный мир", больно и страстно сцепленный счеловеческим существованием. Старая кукла, смычок и струны, шарманка,маятник и часы, "шар на нитке тёмно-алый" выступают влирике Анненского не просто как образы, аллегории, а как соучастникии свидетели скрытого трагизма жизни. Человек жалеет вещь, и онаотвечает ему взволнованно-страстным рассказом о его же, человека,страданиях, приоткрывая всю темноту и глубину муки – такглубоко, как Анненский, – до него и после него – незаглядывал ни один поэт.

...Но когда б и понял старыйвал,

что такая им с шарманкой участь,

разве б петь, кружась, онперестал,

оттого, что петь нельзя, немучась?

...Смычок всё понял. Он затих,

а в скрипке эхо всё держалось...

И было мукою для них,

что людям музыкой казалось...

Вот уже век, как мы слышим этумистическую музыку недосказанности человеческого сердца. Волошинназывал Анненского "нерадостным поэтом". Грусть, тоска,одиночество, отчаяние – едва ли не главный мотив его лирики. Ондаже слово "Тоска" писал с заглавной буквы. Вся его поэзия– это летопись одинокой души человека. Но не нужно пугаться"мрачности" и всего того, что причиняет нам боль вискусстве. Есть такое прекрасное слово: "катарсис". СтихиАнненского дают нам пережить его.

Рассказ о поэте будет щедропроиллюстрирован мультимедийными слайдами: около ста фотографий икартин знаменитых художников предстанут перед глазами слушателейлекций. Прозвучат фонограммы лучших произведений поэта в исполнениимастеров искусств, песен и романсов на его стихи в исполнении ВалерияАгафонова, Веры Евушкиной и Елены Фроловой.

Вечерсостоится всубботу 30 октября вбольшом зале Областной универсальной научной библиотеки. Времяпроведения – с17 до 19 часов.Меств зале всего 250, поэтому просьба ко всем, желающим их занять,приходить минут за 20 до начала. Абонементы на вечера можно взять вбиблиотеке на вахте (Горького 40) уже сейчас. До скорой встречи!

так писалМ.Волошин о Константине Бальмонте. Секрет очарования его стихов –в их необыкновенной музыкальности, грациозности. Бальмонта называли"Паганини русского стиха". На его строчках можно было какна нотах проставлять музыкальные знаки. Он восхищал перезвоном своиххрустальных созвучий, околдовывал ритмами, завораживал магиейнеземного напева:

Я люблюлесные травы ароматные,

поцелуи изабавы невозвратные,

очертаньялиц мелькнувших неизвестные,

тенисказок обманувших бестелесные, –

всё, чтоманит и обманет нас загадкою

и навекисердце ранит тайной сладкою.

Даже Блокнаходился под обаянием его стихов. И писал: "Когда слушаешьБальмонта – всегда слушаешь весну. Никто не окутывает душутаким светлым туманом, как Бальмонт". Влияние его на умы и душибыло столь велико, что в первое 10-летие 20 века все начинающие поэтыбыли сплошь бальмонистами и бальмонистками (как сейчас –"бродкисты"),то есть перепевали и эксплуатировали его стилистические приёмы,поэтические достижения.

Нынешнимпоколением стихи этого поэта почти забыты. А ведь среди них естьвеликолепные:

В часполночный, в чаще леса, под ущербною луной,

там, гделапчатые ели перемешаны с сосной,

я задумал,что случится в близком будущем со мной...

Такпленительны его ритмы и образы. Так заманчиво, казалось, встретитьсяв жизни с женщиной, про которую у Бальмонта сказано: "У неёглаза морского цвета, у неё неверная душа..."

Но егопоэзия могла быть не только сумеречно-меланхоличной, но и яркой,язычески чувственной, эпатирующей:

Хочу бытьдерзким, хочу быть смелым,

из сочныхгроздей венки свивать,

хочуупиться роскошным телом,

хочуодежды с тебя сорвать!

...Онаотдалась без упрёка,

онацеловала без слов... –

–иэто тоже Бальмонт. Кто-то поморщится, посетует на недостаток вкуса, ибудет прав. Многие стихи Бальмонта сейчас трудно читать безснисходительной улыбки – наивно, претенциозно, слащаво. Нотогда люди бредили этими строчками, упивались ими. Видимо, в нихэпоха чувствовала наиболее полное выражение своих настроений.

Бальмонтупринадлежит своего рода рекорд: свыше полтораста его стихотворенийбыло положено на музыку. Рахманинов, Прокофьев, Стравинский, Глиэр,Мясковский создали романсы на его стихи. Некоторые из них прозвучатна вечере (в записи) в исполнении народной артистки И.Масленниковой,гитариста Максима Кривошеева. Вы услышите фонограммы произведенийБальмонта в блистательном исполнении И.Смоктуновского и другихмастеров искусств. Прозвучит голос дочери Бальмонта Ниники,рассказывающей о своём отце.

Рассказ опоэте будет сопровождаться мультимедийными слайдами: редкиефотографии Бальмонта и его окружения, картины Писсаро, портреты поэтаработы В.Серова, Л.Пастернака, М.Сабашниковой, иллюстрации к стихам.

Взавершение вечера известный саратовский бард Светлана Лебедеваисполнит свою песню на стихи Бальмонта "Золотая рыбка".

Вечерсостоится всубботу 20 ноября.Времяпроведения – с17 до 19 часов.Просьбане опаздывать.

Воктябре страна отмечала 130-летие со дня рождения великого СашиЧёрного (настоящееимя – Александр Михайлович Гликберг).

У него был характерныйпсевдоним. Саша – человек как будто нежный, но Чёрный. Сталобыть, пессимист, безверный и безнадёжный. Он смеялся, когда былосовсем не смешно. Над эпохой, над судьбой, над жизнью. Часто –над своей. Саркаст, иронист, юморист, сатирик. И, вернувшись сегодняна грешную землю, мог бы смеяться по-прежнему, ибо ничего, по сути,на ней не изменилось. Всё так же "от российской чепухи черепаслетают" и "тянет из окошка брякнуть вниз на мостовуюодичалой головой". Саша Чёрный и сейчас актуален доневероятности. Стоит открыть его книгу, и он заговорит с нами. Иопять засмеётся – сквозь слёзы...

В литературном прейскуранте

я занесён на скорбный лист.

"Нельзя, мол, отказать вталанте,

но – безнадёжныйпессимист.

Ярлык пришит. Как для дантиста

все рты полны гнилых зубов,

так для поэта-пессимиста

земля – коллекция гробов.

–Обрисуйте,пожалуйста, политическую ситуацию в России.

–Чтони слово – то реформа,

что ни шаг – идутвперёд...

Расширяется платформа –

сторонись, честной народ!

–Акакой партии Вы сочувствуете?

–Молютебя, создатель

(совсем я не шучу),

я русский обыватель –

я просто жить хочу!

–Началопрошлого века и нынешнего. Что осталось неизменным?

–Слишкоммного терпеливых,

неуверенных, плаксивых,

робких, маленьких, забитых,

растерявшихся, разбитых...

Слишком много паразитов,

фарисеев, иезуитов,

губернаторов, удавов,

патриотов, волкодавов.

Слишком много...

–и...

–...растётв душе тревога,

что терпения у Бога

слишком много!

–Надчем Вы сейчас работаете?

–Сорвавшибелые перчатки

и корчась в гуще жития,

упорно правлю опечатки

в безумной книге бытия.

Диалогс поэтом будет продолжен на вечере "Оптимистическийпессимист",который состоится в большом зале Саратовской областной универсальнойнаучной библиотеки всубботу 11 декабря. (Последнийвечер в этом году!) Рассказ о Саше Чёрном будет сопровождатьсямультимедийными слайдами и фонограммами его произведений в исполненииизвестных артистов Дмитрия Назарова, Алексея Девотченко, АлександраГрадского. Началов 17 часов.Вход, как всегда, свободный.