…tly; mso-pagination: none; mso-layout-grid-align: none" class=MsoNormal>Воспоминаньями светлыми полны,

кругом спасательным держат они.

 

Вот ещё чуточку самообмана –

и достигаю заветной черты...

За пеленою ночного тумана

я различаю любимых черты.

 

Словно вслепую идёт опознанье,

и повторяю, скорбя и любя:

«Помню тебя до потери сознанья,

помню тебя, и тебя, и тебя!»

 

Если мы ищем – то, значит, обрящем.

Если мы любим – то, значит, живём.

Нет, вы не в прошлом, а вы в настоящем,

в будущем нерасторжимо моём.

 

Губы свежа виноградным и мятным, –

он никому из живых незнаком, –

я говорю с вами вам лишь понятным,

но непонятным другим языком.

 

Вновь завывают холодные зимы.

Нет на пути ни души, ни огня.

Всё я живу как-то жизни помимо,

в сторону сносит куда-то меня.

 

Но ни на пядь, ни на краешек малый

чёрному хаосу не уступлю

папу и бабушку, брата и маму –

всех, кого я и поныне люблю.

 

***

 

Я не чувствую слов – только то, что за ними,

интонация, искренность, полутона.

Я не помню ни лиц, ни одежды, ни имя, –

только образ, всплывающий с мутного дна.

 

Как сомнамбула в мире живу виртуальном.

Не живу, а, вернее, слыву и плыву.

Для меня ирреальное только реально.

Лишь оно-то и держит меня на плаву.

 

***

В отчаянье или в беде, в беде…

А.Кушнер

 

Шагрень поэзии моей,

чем больше строк – тем жизнь короче.

Укрой, пожалуйста, согрей

тех, кто ещё согреться хочет.

 

И легче станет им в беде,

узнав, что есть в житейском море,

кто стыл на сумрачной звезде

и тоже плакал в коридоре.

 

Я в печку уходящих дней

подбрасываю хворост строчек.

И жизнь тем ярче, чем черней

вокруг... Чем ярче – тем короче.

 

***

 

Вдоль дорог и аллей – фонарей многоточья

тихий свет изливают во мгле.

Как инъекции в тело простёртое ночи,

чтобы теплилась жизнь на земле.

 

***

 

Небо давит, как на атлантов,

подпирающих своды зря,

на безумцев, певцов, талантов,

на которых стоит земля.

 

Не желающим прогибаться

уготован один режим –

надрываться и убиваться,

но стоять, пока хватит жил.

 

Языка их не понимают,

только мёртвых их любит Русь,

но вовеки не обломает,

не сломает их мразь и гнусь.

 

Пусть их ждёт пустота и небыль,

пусть их выбор смешон, нелеп,

но они лишь удержат небо,

не сменявши его на хлеб.

 

***

 

В прошедшем веке куплено пальто.

Ремонт уже не делался сто лет.

Есть жизнь на Марсе – ведает ли кто?

Но здесь-то точно жизни вовсе нет.

 

Коль ты поэт – а стало быть, слабак –

в жилетку строк выплёскивай нытьё.

Собачья жизнь отнюдь не для собак.

Они бы и не вынесли её.

 

С упорством мухи, бьющейся в стекло,

я начинаю утром путь земной

судьбе назло, самой себе назло,

с другой строки и с буквы прописной.

 


***

Мой Дон-Кихот! Готовы латы

и Росинант копытом бьёт!

И снова в бой пойдёшь одна ты,

 чтоб мельниц прекратить полёт.

Они огромны и скрипучи,

ты одинок и очень мал.

И воронья слетятся тучи,

чтоб посмотреть каков финал?

В. Соколова

 

Финал предсказуем.

Н. Куракин

 

Ваш прогноз рановато выдан,

а надежды равны нулю.

Не терплю я ни свор, ни быдла,

и фиаско я не терплю.

 

Как все мыслящие инако,

я выламываюсь из рядов,

одинока – но не одинака –

средь заткнутых кляпами ртов.

 

Просто я из другого теста,

не мякина и не эрзац.

Я не вписываюсь в контексты,

не укладываюсь в абзац.

 

Красной тряпкой я вас ярила,

поднимая газетный шум,

раздражитель ваш и мерило

и – чего там! – властитель дум.

 

Сколько лет надо мною вьётесь

тучей жадного воронья.

Но финала вы не дождётесь.

Это вам обещаю я.

 

***

 

Поэту не внимал народ.

Куда ни глянь – мордоворот.

Таков уж род земной.

Поэту всюду укорот.

А если кто и смотрит в рот –

так только врач зубной.

 

***

 

Графоман прикинулся поэтом.

Густо тень наводит на плетень.

И не каждый видит, что ведь это

не поэт, а о-бо-ро-тень.

 


***

Я видел звёзды!

Ф. Г. Лорка

 

Муравей, который видел звёзды,

для собратьев – лодырь и отброс, –

те не знают, что такое роздых

и стрекоз гоняют на мороз.

 

Муравей, который видел звёзды,

не чета всем прочим муравьям,

тем, что рождены по норам ползать

среди мхов, валежников и ям.

 

Пусть он никогда не взмоет в воздух

и его ничтожен силуэт, –

муравей, который видел звёзды, –

это уже, в сущности, поэт.

 

***

 

Героизм бессребренных стрекоз.

Мотыльков безумных суицид.

За существования наркоз

вдруг тебя охватывает стыд.

 

Телевизор, стол, плита, кровать –

наши траектории пути.

Жизнь на полуслове оборвать,

если дальше некуда идти.

 

Как колдует вечер-чародей,

перед тем, как сгинуть в никуда!

А твоя нежизнь средь нелюдей...

М-да-а.

 

Продолжение »

Сделать бесплатный сайт с uCoz